На русском языке полное название книги «Смерть – это день, который стоит прожить: как избавиться от страха смерти и взглянуть на жизнь под новым углом». Про избавление от страха смерти в оригинале ничего нет. А я купился на этот байт издателя. Потому что страх смерти — это как раз то, что меня волнует. После прочтения книги мой страх смерти никак не поубавился, скорее наоборот.

Наверное, я не встречал за всю свою жизнь более самовлюблённого автора или авторки чем Ана Клаудия Кинтана Арантес. Где-то первая четверть книги — автобиографическая, в ней авторка рассказывает о том, как она стала врачом паллиативной помощи, помощи умирающим. Но делает она это с таким самолюбованием, что мне приходилось щуриться от такого яркого света чужого эгоцентризма.

Ребёнком у Аны была тяжело больная бабушка, которая плакала и кричала от боли, умоляла Бога о смерти. К ней приходил доктор Аранья, хороший врач и добрый человек. Он помогал бабушке, утешал её. Наблюдая за Аранья, семилетняя Ана решила стать врачом. Она так увлеклась, что даже ампутировала своим куклам ноги. А потом утешала их.

В 18 она поступила в Государственный университет Сан-Паулу. Да, я забыл сказать, авторка — из Бразилии. На уроках анатомии она поняла, что она не такая, как все:

«– Взгляни на его выражение! Должно быть, он умер, увидев что-то прекрасное…
– Ты очень странная».

Ранее в книге она говорила: «Я вижу вещи так, как большинство людей не позволяет себе на них смотреть». Допустим. Свой особенный взор Ана обратила на людей в предсмертных муках: «когда я смотрела на то, как кто-то умирает в страданиях… я спрашивала, что можно сделать, и все отвечали: «Ничего». Это «ничего» застряло у меня в горле… Я плакала почти всегда: от гнева, отчаяния, сострадания».

Так Ана Клаудия Кинтана Арантес решила посвятить свою жизнь уходу за смертельно больными людьми. Потому, что она чувствовала – для них делается слишком мало, что их муки можно облегчить. Что смерть не обязана быть такой ужасной и одинокой.

TW. Осторожно, в статье присутствует упоминание различных травмирующих ситуаций.

«Ну что с того, что я там был.
Я был давно. Я все забыл.
Не помню дней. Не помню дат.
Ни тех форсированных рек»

Это из стихотворения поэта Юрия Левитанского, участника Второй Мировой.

Официальный сайт книги сообщает нам, что — это «первая книга о КПТСР, написанная на русском языке». Я не буду это фактчекать. Допустим.

По состоянию на начало июля 2025 года, книгу в России можно купить только в печатном виде. Электронную версию я нигде не смог найти, к сожалению.

Начну с главного, книга очень интересная, разносторонняя, написана простым и живым языком. Однако в ней есть и очень много спорных заявлений, некоторые из которых я считаю потенциально вредными. А живость языка иногда сопровождается не очень цензурными выражениями (очень редко, though)…

В книге есть современные, очень важные и полезные сведения, и при этом, там встречается вообще не понятно на чём основанный, можно сказать, совет, за который мне вообще в сердцах захотелось забанить эту книгу.

Поэтому мне сложно сказать кому этот путеводитель по КПТСР можно посоветовать. Специалистам — Да. Чтобы узнать что-то новое, с чем-то поспорить. Рядовому читателю, тем более с КПТСР, — не уверен. Будет лучше, если эта книга для вас не первая по психологии. Ну, а если первая, то читать нужно с осторожностью и сомнением.

Сверхкраткий пересказ

1. Холдинг-терапия основывается на устаревшей, ненаучной и опровергнутой точке зрения, что аутизм — это «тяжелое аффективное недоразвитие».

2. Не существует грамотных исследований, которые подтверждали бы эффективность «холдинг-терапии» в любой форме.

3. Холдинг-терапия признана научным сообществом опасной. Были даже случаи смертельного исхода.

4. Процедура принудительного удерживания ребёнка является этически сомнительной.

5. Модифицированная или «игровая» холдинг-терапия остаётся всё также холдинг-терапией с присущей ей проблемами.

6. Официальные клинические рекомендации Минздрафа РФ категорически не рекомендуют холдинг-терапию.

(TW) Осторожно, присутствует описание травмирующих событий и насилия над детьми.

Эта статья будет состоять из двух частей: первая часть будет об отношении аутистов/ок к власти, а вторая о том как сами аутисты/ки ведут себя, находясь в позиции власти.

Я уже писал ранее, что аутичным людям часто бывает сложно понять как вести себя рядом с властными фигурами. На самом деле, это неправда — нам видимо просто нет дела до того как мы ведём себя по отношению к власти.

Я думаю это важнейшее различие.

В итоге у нас нет какого-то дефицита. Скорее дело в том, что эта штука, власть — это нейротипичная концепция, которую мы, по всей видимости, не разделяем и, таким образом, склонны игнорировать.

За свою карьеру психолога я говорил с сотнями людей, которым другие специалисты прежде ставили диагноз вызывающего оппозиционного расстройства [1], синдром дефицита внимания и гиперактивности, тревожное расстройство и другие психические заболевания, и я поражён тем (1) как много среди них антиавторитариев, и (2) как мало таковых среди специалистов.

Антиавторитарии задаются вопросом о легитимности власти прежде чем воспринимать эту власть всерьёз. Оценка легитимности властей заключается в определении того разбираются ли власти в том о чём говорят, честны ли они, и заботятся ли они о людях, которые им подчиняются. И когда антиавторитарии признают власть нелегитимной, они бросают вызов власти и противостоят ей — иногда агрессивно, иногда пассивно-агрессивно, иногда разумно, а иногда нет.

Некоторые активисты жалуются на то как мало антиавторитариев в Соединённых Штатах. Одной из причин может быть то, что многие прирождённые антиавторитарии были психопатологизированы и залечены лекарствами ещё до того как они смогли развить политическую сознательность и осознать существование репрессивной власти в обществе.

Почему специалисты в области психического здоровья диагностируют антиавторитариям психическое расстройство?